Алексей Белов: Звездной болезнью может заболеть даже уборщица в ЖЭКе

Саша Орешина: Когда вы только появились, рок-культура была подпольным явлением в Советском Союзе, сейчас же рок-музыка вполне легальна: появляются молодые коллективы, они вполне востребованы. Почему бы «Парку Горького» не вернуться на большую сцену?

Алексей Белов: У нас несколько раз была такая идея… Я думаю, что необходим определенный прецедент для этого, потому что то, что сейчас мы – это два музыканта прежнего состава: я и Ян Яненков. Мы таким концептуальным составом больше года выступаем, и причина тому – желание зрителей, желание слушателей не только в нашей стране, но и далеко за рубежом слышать то, что «Парк Горького» сделал в свое время. У нас огромный музыкальный багаж, который, к сожалению, не представлен ни одним из тех солистов, которые пели: ни Колей Носковым, ни Маршалом. Мы решили попробовать, где-то чуть больше года назад и выехали таким концептуальным power-трио: мы взяли барабанщика – не Сашу Львова (барабанщик «Парка Горького») – а так, сессионного музыканта. Резонанс был очень большой. Реакция тех, кто слышал концерт, была неожиданной – нас хотели слышать снова и снова. Через некоторое время даже пришлось попросить нашего менеджера несколько охладить пыл и сделать поменьше концертов, потому что я просто задыхался от их количества. Последнее время я больше занимался написанием музыки к кино и личным продюсированием различных проектов. И несколько отвык от такого темпа концертной деятельности. Сейчас мы делаем просто концертные программы, именно концептуальные, когда два члена группы представляют весь багаж «Парка Горького». Людям это нравится, но для нас этого не достаточно, чтобы начать мелькать по телевизору. Для того, чтобы что-то произошло, я думаю, нужно, прежде всего, издать новый материал. У меня накопилось огромное количество нового материала.

С.О.: Русскоязычного?

А.Б.: Да, русскоязычного. Ведь русскоязычный материал очень легко переделать на английский язык, вот наоборот гораздо труднее. Сейчас я, кстати говоря, продюсирую одного молодого артиста, которого никто пока не знает. Это совершенная новинка для нашей страны. Очень мощная новинка. Интересная музыка – интересные артисты. Для ПГ необходимо некоторое событие, я надеюсь, в ближайшем будущем, может быть, ближе к лету это произойдет, и будет прецедент для того, что весь этот материал издать. Тогда будет смысл это все ротировать, и нежели просто показывать нас. Сейчас нас иногда приглашают куда-нибудь выступить, например, «Фабрика Звезд» или MTV Music Awards, но это разовые выступления

С.О.: Но все равно, чтобы заниматься творчеством, необходим определенный стимул. Хотелось бы спросить о музыкальных предпочтениях… Альбом какого исполнителя можете назвать камнем преткновения в своем творчестве, к которому не лень вернуться, и к которому обращаетесь? И что слушаете сейчас?

А.Б.: Что очень сильно повлияло на мое творчество – это, к сожалению, не один артист, а целая палитра разной музыки: от музыки тяжелой до музыки очень сложной, даже классической, поэтому я не могу выделить какого-то одного артиста – масса всяких симпатий. То, что я слышал последнее… в последние годы гораздо меньше интересных явлений, чем это было когда-то. Лет 5 назад мне очень понравилась группа Linkin Park. Где я недавно был?! А…на MTV, когда ответил на подобный вопрос – Linkin Park, один из музыкальных критиков сказал, что Linkin Park – это абсолютная параллель с «Парком Горького». Как и в нашей стране практически в каждом городе есть парк Горького – так и Америке распространен парк Линкольна. Время от времени я слышу песни, которые мне нравятся. Также мне до сих пор нравится такая группа как U2. Они до сих пор делают хороший материал.

С.О.: Раз уж заговорили о параллелях в названиях…сколько бы музыканты не объясняли смысл названия своего коллектива, все равно найдется человек, который обязательно переспросит: а почему? Пускай сегодня я буду таким человеком – почему именно «Парк Горького»?

А.Б.: У нас все произошло в парке Горького…Сделали первое демо в студии, которая находилась в парке Горького. И репетировали в Зеленом театре в парке Горького. Я думаю в связи с этим выбор названия был предопределен…

С.О.: И все-таки Gorky Park или «Парк Горького»? Ведь именно первый вариант названия принес всемирную известность. В западном варианте звучало именно как Gorky Park.

А.Б.: Ну, да, потому что они так говорят. Например, ставят фамилию писателя на первое место, у них несколько иной порядок слов. Нам без разницы – называйте как хотите. Я думаю, русским ближе «Парк Горького». Ну, а кому нравится Gorky Park, пускай так называют.

С.О.: Раз уж заговорили о музыке…на пике востребованности популярная музыка..

А.Б.: А вы знаете, это несколько ошибочное мнение, потому что это так пытаются представить. Так получилось, что меня попросили помочь одному артисту на последней «Фабрике Звезд». Это довольно талантливый певец Рома Архипов, можно сказать, готовый Bon Jovi нашей страны, но его, к сожалению, заперли в рамках группы «Челси» – как он не хотел этого. А по поводу попсы… Недавно общался с генеральным директором «Русского Радио», на первый взгляд самого попсового, он сказал: «Ну что, попса умирает…». Действительно, у нас переизбыток артистов в этом жанре, которые все друг на друга похожи и абсолютный дефицит ярких личностей.

С.О: Но ведь все равно получается так: есть яркий человек, но его все равно загоняют в определенные рамки, формат?

А.Б.: Это вопрос денежный. Стратегия. Но лично я считаю – и сказал это руководству «Фабрики», – что они делают огромную ошибку. Это было, видимо, решением продюсера. Но, повторяю, это огромная ошибка, так как это готовый проект, с которым ничего не нужно делать. Надеюсь, что это временный фактор, что он найдет вариант для личного творчества.

С.О.: Опять споткнулись о сопоставление популярной музыки и рок-музыки. В России оно крайне развито. Как обстоят дела в Америке?

А.Б.: Конечно, и там оно присутствует. В Штатах шутят также на тему попсы. Это все абсолютно одинаково во всем мире. Единственное – там качество попа несколько другое, и там на определенной грани размываются эти понятия. Допустим, кто-то может сказать про Элтона Джона, что это поп-певец… Да, конечно, он пишет поп-песни, но при этом он еще и прекрасный рок-музыкант, который десятилетиями играл ломовые рок-концерты. И представил миру такое количество песен: как рок-н-ролльных, так и баллад. В этом грани и размываются. Или Род Стюарт – это потрясающий рок-певец, который поет и прекрасные поп-песни…

С.О.: Возвращаясь к «Парку Горького»… В истории группы часто бывали моменты, когда что-то не получалось, когда опускались руки, но находились люди, которые давали еще один шанс коллективу, и вы продолжали двигаться дальше. Кому вы благодарны по сей день, за то, что коллектив существует по сей день, за то, что вас знают и помнят?

А.Б.: Я думаю, это воля Божья. Бывают такие моменты, что ты понимаешь, что только Господь тебе силы и дает на то, чтобы руки не опускались. Искушения бывали очень серьезные – хотелось и руки опустить, но этого делать никогда не нужно. Я бы сказал так, что это большой грех. Просто надо понимать свое место в жизни и понимать, зачем тебе это дано, зачем ты это делаешь и с каким сердцем ты это делаешь, тогда все встает на свои места.

С.О.: Хочется продолжить беседу вопросом о звездной болезни. Существует ли какая-то определенная граница, после которой человек может сказать: все, я звезда, мне можно?

А.Б.: Нет такой границы. Звездной болезнью может заболеть даже уборщица в ЖЭКе. На самом деле, это известная страсть, которая называется гордыня. Она может обуять совершенно любого человека, вне зависимости от его статуса. Просто, когда этим заболевает лицо публичное, то это называют звездной болезнью, а если этим заболевает человек простой, то говорят по-другому…

С.О.: Но даже несмотря на это, у вас были такие моменты, или все-таки избежали?

А.Б.: Во многом избежал. Как правило, такая болезнь превращается в фобию, после этого, наверное, может помочь только психиатр или Церковь. Одно из двух.

С.О.: Один из последних альбомов носит название «Protivofaza». Почему именно так? Слышала, что это было связано с режиссерским пультом, но все равно интереснее узнать из первых уст.

А.Б.: Да, был у нас такой пульт, очень редкий. Когда мы этот пульт установили, выяснилось, что на многих каналах – а выяснялось это постепенно – проявился этот эффект противофазы. Он заключается в том, что при включении одного канала все в норме. При включении другого канала – в нем противофаза, и при взаимодействии с первым каналом звук начинает вычисляться, т.е. исчезают низкие частоты, звук становится узким. Вроде исправишь один, a через некоторое время противофаза появляется на другом канале. Это явление преследовало нас все время, пока мы не избавились от этого злосчастного пульта. Однако, альбом «Protivofaza» полностью записан на нем.

С.О.: Нельзя не спросить о сегодняшнем концерте: чем порадуете на этот раз?

А.Б.: Каждый раз мы играем в чем-то похожий материал, в чем-то разный. Это напрямую зависит от того, где мы выступаем. Для нас идеальный рок-концерт – это выступление на открытом воздухе, либо в клубе. Однако как только выступление становится более камерным – начинаем думать, как лучше расставить песни для звучания. Если честно, я не знаю, какой сегодня будет концерт. Ведь, очень много зависит от людей. Что будет сегодня, будем смотреть по ходу. Начнем концерт, а дальше будем смотреть: играть эту песню, не играть эту песню, стоит людей мучить или, наоборот, это будет по душе.

С.О.: Концерты неразрывно связаны с гастролями? Бывали ли случаи в гастрольной практике, которые врезались в память?

А.Б.: Ну, много чего. Например, совсем недавно мы были на Дальнем Востоке и наш второй музыкант, Ян Яненков выпал с поезда. При этом он был абсолютно трезвым. Он отбил одну ногу и сломал другую, но даже такие травмы можно назвать чудом, что он вообще остался в живых. Можно сказать, что он отделался легким испугом. Во-первых, вокруг была Уссурийская тайга, во-вторых, ноль градусов на улице, холодно, а сам он был в легкой пижаме. Почему это произошло… человек решил пойти в туалет, дернул ручку – она оказалась закрытой. Он думает – пойду-ка я в другой вагон, а этот вагон оказался последним… Но, что самое интересное, дверь последнего вагона оказалась открытой, в итоге, Ян просто шагнул в темноту Уссурийской тайги. Ему повезло, что в этот момент поезд заворачивал, и по инерции его во время падения снесло в сторону. Иначе, он вряд ли остался бы жив, пересчитай все бетонные шпалы. На этом везение не заканчивалось: пережив ночь, под утро он услышал лай, взял палку и с трудом пошел на приближающиеся звуки. Оказывается, рядом была телефонизированная пасека, благодаря этому он получил необходимую помощь и быстро нашелся для нас. В тот день мне пришлось играть концерт одному с барабанщиком. Ну, а вообще на концертах бывает разное. Сегодня, например, надеемся только на самое лучшее.