«С оттенком легкого минора…»

Газета «Кузбасс», 9 октября 2008 г.

Проект «Тёмная сторона Луны» зародился в октябре-ноябре 1996 года. В то время Макс Горданов работал в самом популярном музыкальном магазине города, а его друг и единомышленник Игорь Давлетшин сотрудничал со студией телевизионных экспериментальных программ. Именно ему принадлежит идея создания проекта. Практически одновременно появилась телепрограмма, музыкальные колонки в различных печатных СМИ и радиоверсия, первоначально выходившая на «Nostalgie-Кемерово», потом на «Monte-Carlo» и одно время даже на радио «Динамит FM» и «Танго». Сегодня, спустя 12 лет, программа прочно «прописалась» на радио «Кузбасс FM». Ведущим же неизменно остается Макс Горданов.

— Если быть хронологически точным, то сначала появилась радиопрограмма «Темная сторона Луны». Из неё родился проект. Потом появилась колонка в газете. Потом появилась телепрограмма. Все это происходило в конце 1996 года. Мы внедряли наш проект во всякие разные культурные мероприятия, которые проходили в городе Кемерово. Когда здесь был Гришковец, постоянно с «Ложей» работали, устраивали ночные бдения. В университете тогда — с 1999 по 2000 год — проходили международные культурологические симпозиумы. И это была самая насыщенная культурная жизнь, на симпозиумы приезжали музыканты, художники, литературные критики, журналисты со всей страны и даже из-за рубежа. А музыкальная часть всегда была на нас. Либо просто играли музыку, либо делали вечеринки «На темной стороне Луны». Мы и сейчас иногда устраиваем подобные вечеринки, но, к большому моему сожалению, все реже. Поскольку раньше все это проходило в университете, все знали, что каждую неделю имеют место быть вечеринки с некоей такой музыкой — танцевальной, но немного странной. Приходили студенты, кто-то отсеивался, кому же это было интересно, оставались и пополняли нашу большую общину. А сейчас, к сожалению, я чувствую некую оторванность. Программу слушают, конечно, и на сайт заходит много людей, но...

— Может, сейчас вообще активность реальная снизилась, и все ушли в «виртуал»?

— Мне кажется, что сейчас людей, которые интересуются так называемой редкой музыкой, даже гораздо больше. Потому что есть интернет, в нем люди находят интересные вещи. О них нужно рассказывать и на радио, конечно, но не так, как раньше. 10 лет назад ты был лучом света в темном царстве. Были известны определенные группы, очень малая часть того, что происходило в современной музыке того времени. А на данный момент каждый день выпускается очень много пластинок самых разных стилей. Люди сами выкладывают записи в интернет. Это громадные потоки. На самом деле, я бы делал программу каждый день, потому что материла очень много. И с каждым годом становится все больше.

— И все-таки 12 лет для не попсовой авторской программы — это много. Как держитесь?

— Просто здесь несколько составляющих. Во-первых, это интересно людям. Во-вторых, это интересно мне. Хоть передача и не является средством для зарабатывания денег, тем не менее это мое самое любимое дело в жизни. Я с детства интересуюсь музыкой, раскапываю новое, и мне интересно делиться этим с другими. И долго держится рейтинг наших программ, наверное, благодаря «Кузбасс FM». Большинству сетевых радиостанций такие программы неинтересны. Если брать музыку в целом и что в ней происходит ежедневно, то радио отражает действительность в лучшем случае процентов на пять. Берутся какие-то раскрученные вещи. А есть очень много групп, которые не хуже. Но поставили именно на эту лошадку, и все крутят эту музыку. У нас радио не копает глубже. Наверное, это удобно. Если я буду разговаривать с каким-нибудь коллекционером бабочек, запомню, может, от силы два вида бабочек, про которые он будет рассказывать. А он каждый день ловит по новой бабочке, это его жизнь, он часами об этом может говорить. И в музыке так же. Вот есть две-три группы, но есть и многое другое. Хочешь, иди за мной, изучай, хочешь, иди дальше... А на «Кузбасс FM» приветствуется создание авторских программ. Если кому-то интересно прийти с какой-то идеей, например, делать программу о южноамериканском джазе, самбе, если у него есть материал, я уверен, что Винокуров найдет время в эфире. А остальным радиостанциям и телеканалам это неинтересно. Я помню, когда мы делали телевизионную программу, то на ТВ с нас брали деньги за её размещение там. Телеканал не видел необходимости в таком продукте, хотя ниша была абсолютно свободна. Мы делали эту программу, потому что боролись за идею. Это не то, чтобы обидно, это так. И я к этому просто привык.

— А как вы сами определяете авторские программы «Кузбасс FM»? Ведь и «Сад расходящихся тропок», и «Коллекция редкостей», и ваша программа — это все о необычной музыке... Насколько вы разные и насколько одинаковые?

— Я думаю, что мы одинаковые тем, что всем нравится хорошая музыка. Разностилевая, но, тем не менее, хорошая. И я не стал бы сейчас говорить, что мы рассказываем о какой-то супернеизвестной музыке. Такой сейчас просто нет. Так или иначе, люди стали гораздо более образованными в этом плане. Сейчас я, делая программу, абсолютно не уверен, что слушатели не знают, о чем идет речь в большинстве случаев. Есть, конечно, реликты, которые выкапываешь неизвестно откуда. Но процентов на 30 все равно так или иначе известно. А различия... Возьмем программы Макса Климова, меня и Винокурова. У Саши идет рассказ об известных группах старой школы. Кстати, я это тоже все люблю и слушал. У Климова более альтернативные команды, и он преимущественно делает программы о каком-то одном исполнителе. А у меня программа строится как обзор новинок. Это три-четыре диска, которые недавно вышли и о которых я рассказываю. Они разностилевые. Что-то гитарное есть, фолк, иногда африканская музыка, латинская, джаз. Основная моя задача — рассказать о нескольких хороших пластинках. Коротенькая рецензия и два-три трека для ознакомления. Хочется рассказать побольше. У меня в компьютере сейчас около 500 пластинок, о которых я ещё даже не рассказывал, настолько большая база. Уже 2008 год заканчивается, а у меня там 150 пластинок 2006 года, которые я ещё не обозревал. И каждый день они появляются, появляются....

— Мне названия авторских программ всегда кажутся очень многозначительными. Из-за них возникает ощущение, что вы хотели сказать больше, чем сказали. «Сад расходящихся тропок» — это все-таки Борхес. «Темная сторона Луны» — Pink Floyd, очень неслабая в философском отношении группа...

— Что касается названия, то с моей программой все было просто. Мы остановились на нем не из-за какой-то особой любви к Pink Floyd. Просто оно оказалось одновременно музыкальное и смысловое. Имеющее однозначную оценку к музыкальному произведению, которое все знают, и остро намекающее на что-то неизвестное. Темная сторона Луны — это то, что скрыто от большинства взглядов. И это идеально подошло.

— А какое философское наполнение должно быть у музыки, которая лично вам близка?

— Мне нравится грустно‑мечтательная музыка. С нотками трагизма. Я как-то прочитал, что настоящим искусством может считаться то, что сделано в минорных тонах. Выражение радости и безумного веселья настоящим искусством назвать нельзя. Во всем. Моё — это музыка с оттенком легкого минора.

— Как вы думаете, ваши слушатели растут вместе с вами?

— Я думаю, что вместе со многими другими людьми мы вырастили целое поколение людей, которые совсем молодыми присоединились к нам и вместе с нами выросли. Если брать период с 1997‑го по 2002 год, те люди, которые были с нами, они до сих пор с нами остаются. Их музыкальный вкус формировался на нашей программе, и их много. Иногда встречаешь человека (из разных социальных слоев), и он говорит, что благодаря программе у него на всю жизнь изменились музыкальные вкусы. Большинство уехали из нашего города, но они пишут нам. Общаемся на нашем сайте.

— Музыка, о которой вы говорите, в основном делается вне нашей страны. В России что-нибудь интересное происходит в музыкальном плане?

— У нас много чего интересного происходит. У нас люди занимаются музыкой серьезно и интересно. Причем даже в Кемерове. Например, Даня Литвинский делает очень хороший хаус-проект. Что касается других городов — Москвы, Ленинграда, Ижевска, Калининграда, Новосибирска — там ещё в 90‑е годы была очень сильная школа. И сейчас есть большое количество групп, которые с удовольствием бы сюда к нам приехали. Причем есть группы вполне клубные. Я бы их приглашал сюда каждую неделю. Не для кого. У нас клубный формат заточен под «дэнс». Единственное исключение — Костя Терехов. Он сам любит джаз и в свой ресторан постоянно приглашает всяких джазовых музыкантов. Но, к сожалению, нет у нас клуба, который был бы ориентирован на новых, скажем, электронных музыкантов. Нет площадки с интересными клубными проектами. У нас либо дискотека 80-х, либо просто «дэнс» для молодежи. Это ни плохо, ни хорошо, это так. Вот ситуация. На днях в Новосибирск приезжает Горан Брегович (знаменитый композитор несуществующей уже Югославии, известен как лидер группы «Белая пуговица» и автор саунд-треков к знаменитым фильмам Эмира Кустурицы и Патриса Шеро. —  Е. Р.). Я звоню заранее и узнаю, что в большом концертном зале, где он будет выступать, билетов на концерт давно нет. И вот я думаю и сомневаюсь: если даже такого знаменитого человека привезти к нам, наберется ли хоть половина филармонического зала?