Muddy Waters. Блюз — это моя музыка. ч.4

Знаете ли вы, что в 1942 году президент Американской федерации музыкантов Джеймс Петрилло потребовал полного запрета на звукозапись, мотивируя это тем, что живая музыка не выдерживает конкуренции со стороны радио, пластинок и музыкальных автоматов. Этот закон больно ударил по блюзменам-профессионалам. Многим пришлось заново искать работу. В 1944 году закон был отменен. И теперь есть возможность слушать послевоенные записи величайших исполнителей.

Здравствуйте. У микрофона Александр Винокуров.

Сегодня мы отправляемся в Чикаго. В конце 1930-х гг. в Чикаго родился новый вид блюза, известный как «Блюберд-бит» — по названию лейбла, с которым сотрудничало большинство артистов. Это был довольно легкий, предельно приглаженный вариант дельта-блюза, основной задачей которого было развлекать и успокаивать людей, измученных Великой Депрессией.

Чуть позже, уже под влиянием джаза, в Чикаго сложился стиль под названием «джамп-блюз». Ко времени приезда из Дельты Миссисипи тогда ещё мало кому известного Мадди Уотерса он находился на пике своей популярности. От грубоватой искренности Дельты и здесь осталось немного. На этом фоне репертуар Мадди казался безнадежно устаревшим.

01. Mean Disposition (5:43)

Немного обустроившись в Чикаго, Мадди стал пытаться проявить себя как музыкант. Он начал с того, что играл на вечеринках у своей сестры и ее друзей; сестра предупреждала его, что деревенский блюз давно вышел из моды, однако Мадди был верен себе и продолжал исполнять вещи Роберта Джонсона, Лироя Карра, а также свои собственные. Он был готов к непониманию и насмешкам. Многие говорили, что это музыка для батраков, что с ней никуда не пробиться. Мадди хорошо помнил прощальный совет своего отца: «Если над тобой будут смеяться, не обращай внимания». В этой жизни приходится многое терпеть. К публике он относился философски: если люди не понимают его музыку, значит, они пока еще не готовы воспринимать жизнь такой, как она есть. Люди делали вид, что проблем не существует. Мадди так не умел. Самый лучший способ справиться с бедой — это посмотреть ей прямо в глаза. Для этого он и пел свой блюз.

02. Walkin’ Thru The Park (3:22)

Рад приветствовать всех, кто не гадал, а настроил свой приёмник и попал на эту программу по знанию времени её и места выхода. У микрофона Александр Винокуров. Сегодня мы будем слушать альбом Мадди Уотерса «Fathers And Sons» 1969 года. В конце программы будет фрагмент его концертного выступления — обратите внимание на то, как его поддерживает публика. Но это будет минут через двадцать. Пока же, обратимся к фрагментам из книги Сандры Б. Туз «Muddy Waters. The Mojo Man».

Долгое время в Чикаго Мадди держался только за счет своего упорства и страсти к музыке. Он играл потому, что хотел играть, а не потому, что кто-то его слушал. Люди пускали его к себе только потому, что он работал за гроши. Однако положение Мадди постепенно упрочилось: он стал все чаще выступать на так называемых «рент-парти» — вечеринках, которые рабочие устраивали, чтобы расплатиться за квартиру. Это был характерный для черных кварталов вид развлечений: хозяин выставлял еду и виски, приглашал музыкантов и брал за это с друзей и знакомых небольшую входную плату. Мадди получал внимание публики, немного денег и столько виски, сколько мог выпить. Среди гостей нередко попадались его земляки с юга, и они были рады послушать музыку, которая напоминала им о доме.

03.Standin’ Round Cryin’ (4:06)

На одной из таких вечеринок Мадди впервые в жизни знакомится с известным музыкантом — Биг Биллом Брунзи, который в конце тридцатых был признан самым популярным блюзменом Америки. Брунзи считался отцом «Блюберд-бита» и влиятельнейшим блюзменом Чикаго, поэтому вначале Мадди был даже удивлен его простотой и дружелюбием: он всегда находил время перекинуться парой слов с никому не известным гитаристом. Биг Билл дал Мадди совет, который тот запомнит на всю жизнь: «Играй то, что умеешь, парень, держись за свою фишку».

Вскоре Брунзи привел Мадди к Тампа Реду, у которого собирались и джемовали все знаменитые блюзмены Чикаго: Мемфис Слим, Джон Ли «Сонни Бой» Уильямсон и др. Председательствовал на этих сборищах Лестер Мелроз — человек, которому лейбл «Блюберд» был обязан своим успехом. Мадди очутился в компании людей, которых раньше знал только по пластинкам, и порядком нервничал. К тому же Биг Билл помог Мадди завязать знакомства среди тех, кто устраивал домашние концерты, и представил его как подающего надежды блюзмена в самом модном блюзовом клубе Вест-сайда.

04. I’m Ready (3:40)

Другим известным музыкантом, с которым у Мадди установились неплохие отношения, был Сонни Бой Уильямсон. Сонни Бой был самым старшим из великих чикагских мастеров блюзовой гармоники. Он первый сумел ввести гармошку в городской блюзовый состав в качестве основного солирующего инструмента — возможно, именно под его влиянием Мадди впоследствии будет так активно ее пропагандировать. А тогда, вскоре после знакомства, Сонни Бой нанял Мадди и его друга Эдди Бойда для работы в одном из клубов в южном Чикаго — справедливости ради надо отметить, что их таланты тут были не при чем: дело было в машине, которой Мадди обзавелся, получив наследство от Мисс Деллы.

Неумеренная страсть Сонни Боя к спиртному нередко приводила к тому, что под конец вечера группа оставалась без фронтмена. Однажды он в очередной раз отключился где-то за сценой, а у Эдди пропал голос — пришло время и Мадди Уотерсу показать публике, что он умеет петь блюз. Он запел «Trouble, Trouble» Лоуэлла Фалсона, и толпа разразилась криками одобрения. Вдруг Сонни Бой очнулся и потянулся к микрофону, но в зале закричали: «Мадди Уотерс!». Как бы то ни было, хозяину очень скоро надоели пьяные выходки Сонни Боя, и он уволил всех троих.

05. Twenty Four Hours (4:50)

Однажды двоюродный брат Мадди Уотерса познакомил его с одним из своих друзей — по мнению Джесси, у них были схожие музыкальные интересы. Они моментально сдружились и, разумеется, решили сотрудничать: предполагалось, что Мадди будет играть на гитаре, а Джимми — на гармошке. Джимми нашел, что звук у Мадди слишком «скромный»: Мадди обычно упражнялся в одиночестве, тогда как Роджерс привык играть громко, чтобы выделяться в составе. Сам Мадди тоже стремился к более объемному звуку. Еще их объединяла любовь к слайд-гитаре в стиле Роберта Джонсона — в общем, они великолепно подходили друг другу.

Своему кузену Джесси Джонсу Мадди был обязан еще одним важным для себя знакомством — с гитаристом Клодом «Блю Смитти» Смитом. Смитти обладал великолепным звукоизвлечением, знал и умел обыгрывать массу аккордов; он играл и дельта-блюз, и городской блюз тридцатых, и буги-вуги. Сам Мадди за последнее время не особенно продвинулся в гитарной технике, поэтому он был рад, что есть, у кого поучиться. Смитти четыре-пять раз в неделю занимался с ним пальцевой техникой.

Стремясь быстрее повысить свой уровень игры, Мадди занимался и с Роджерсом: Джимми шлифовал его звукоизвлечение и фразировку и учил его ориентироваться в разных стилях. Несмотря на быстрые успехи, в то время Мадди еще никак нельзя было назвать первоклассным гитаристом. Джон Брим, один из первых чикагских блюзменов, как-то играл вместе с ним в «Фиолетовой кошке» на Вест-Мэдисон-стрит в составе Санни Бой Уильямсона. Об игре Мадди он отозвался лаконично: «Он был не так уж плох. У каждого свой стиль».

06 Sugar Sweet (2:20)

В 1947 году среди музыкантов работающих на Максвелл-стрит, появился молодой, но необыкновенно талантливый гармошечник по прозвищу Литтл Уолтер — его настоящее имя было Марион Уолтер Джейкобс. Именно ему впоследствии удастся резко расширить возможности гармоники и поднять ее статус среди инструментов на небывалую высоту, а вместе с Мадди и Джимми Роджерсом он станет основоположником нового чикагского блюза.

Но в начале своей карьеры, несмотря на то, что Уолтер был потрясающе талантлив и обладал своей собственной, неповторимой манерой, Мадди и Джимми видели, что ему еще многого не хватает — прежде всего, чувства ритма. Мадди и Джимми, оба неплохо игравшие на гармошке, занимались с Уолтером целых полгода. Он схватывал все на лету и хорошо запоминал то, что слышал. День за днем Мадди и Джимми раскрывали перед Уолтером все тонкости игры в составе. Пройдя эту школу, Уолтер по праву мог назвать себя лучшим блюзовым гармошечником страны, однако на этом он не остановился: вскоре он совершит настоящую революцию в звуке и технике игры и, продолжая дело Сонни Бой Уильямсона, сумеет сделать гармошку самым заметным и популярным инструментом блюза.

07. Long Distance Call (6:37)

Мадди, Джимми, Блю Смитти и Литтл Уолтер впервые выступили как профессиональный коллектив благодаря счастливой случайности: как-то раз, возвращаясь от Мадди с гитарой и комбиком, Смитти зашел в парикмахерскую на углу 12-й улицы и бульвара Огден, и пока он дожидался своей очереди, его попросили что-нибудь сыграть. Один из посетителей оказался менеджером заведения под названием «Курятник» на углу Полк-стрит и Огден, и он объявил, что, если у Смитти имеется свой бэнд, он приглашает их сыграть у него в ближайшую пятницу, субботу и воскресенье.

Друзья не знали, какую им назначить цену, и, в конце концов, доверили решение этого вопроса Мадди как самому старшему. Он сказал, что лучше начать с пяти долларов на брата — это было немного, если учесть, что в то время музыканты были обязаны работать до пяти часов утра. В первых трех концертах Литтл Уолтер не участвовал: на гармонике играл Джимми. Мадди был вторым гитаристом, а роль контрабаса исполняла туба, на которой играл неизвестный музыкант. Фронтменом и основным гитаристом в этом составе был Блю Смитти. Группа имела успех, и их пригласили на постоянную работу по четвергам, субботам и воскресеньям — тогда они, наконец, разрешили Уолтеру играть, а Джимми Роджерс опять взялся за гитару.

Их репертуар составляли только блюзы. Один из них — «Baby Please Don’t Go», с ним Мадди не расстанется до конца своей жизни.

08. Baby Please Don’t Go (3:03)

Однажды Эдди Бойд сообщил друзьям, что Док Бриттон, хозяин клуба «Пламя», ищет хороший блюзовый состав, и предложил собрать трио из Мадди, Блю Смитти и себя в качестве пианиста. На следующий же день они отправились в местный профсоюзный центр (на работу в клубы брали только членов профсоюза), а потом к Доку, и были приняты. Док обещал им по 63 доллара в неделю, за шесть вечеров — это были весьма неплохие деньги.

Клуб «Пламя» находился на пересечении 3-й улицы и Индиана-авеню. По вечерам зал был полон: любители блюза быстро оценили музыкальное качество новой группы. Раз в неделю устраивались особые вечера, когда, уплатив два доллара на входе, посетитель мог выпить сколько угодно виски и послушать блюз.

Ангажемент в «Пламени» растянулся почти на пять недель, и вдруг все кончилось: как-то раз после перерыва Блю Смитти вместо того, чтобы вернуться на сцену, отправился на свидание, и Док Бриттон, который платил за троих музыкантов, а получил дуэт, рассердился и уволил всех. Группа не осталась без работы: вскоре они устроились в «Фиолетовую кошку». С ними уже играл Литтл Уолтер; Джимми Роджерс на тот момент «взял отпуск»: Смитти вспоминает, что у него были проблемы с девушкой. Затем Саннилэнд Слим рекомендовал их в «Коттон-клуб» на углу Клайбурн и Халстед-стрит, но через неделю они вылетели оттуда опять-таки по вине Смитти, который сильно опоздал и поругался из-за этого с Саннилэндом.

На Блю Смитти всегда было трудно положиться — возможно, из-за того, что он больше увлекался джазом, чем блюзом. Джимми Роджерс утверждает, что Смитти вообще не собирался делать музыкальную карьеру — как бы то ни было, он вскоре ушел из группы и собрал собственный состав. В 1952 году он записался на «Чесс», но пластинка продавалась плохо, и больше в студию его не звали.

09. Honey Bee (3:58)

В этот период Мадди еще охотно играет с другими музыкантами: время от времени его приглашали Саннилэнд Слим, Мемфис Слим, Джонни Янг, Биг Билл Брунзи, а также Сонни Бой Уильямсон, который имел виды на его машину: он регулярно ездил в Гэри, штат Индиана, в клуб «Спот». Выступая с ним, Мадди обычно перестраивал гитару пониже и играл бас.

Тем не менее, уже скоро Мадди, Джимми и Уолтер отказались от случайной работы и играли только втроем: Мадди — слайдом на гитаре, Уолтер — на гармошке, а Джимми перестраивал гитару и вел басовую линию. Он вспоминает, что состав был с самого начала задуман как звездный: все трое были в равной степени яркими личностями и талантливыми музыкантами, и ни один не должен был остаться в тени. Между ними царило полное согласие. Они никогда не ссорились. Им было очень легко вместе. Однако у них бывали проблемы с Уолтером, когда тот вдруг начинал задирать кого-нибудь и лезть в драку.

10 The Same Thing (6:03)

Постепенно положение Мадди, Джимми и Уолтера упрочилось. Мадди по-прежнему исполнял только традиционные дельта-блюзы. По сравнению с музыкой, которую в то время слушали в Чикаго, они звучали грубовато, но в них была искренность, от которой сжималось сердце и слезы наворачивались на глаза. Мадди удалось сохранить в неприкосновенности дух корневого негритянского блюза, но средства выражения он использовал вполне современные: с помощью электричества он добился плотного, объемного звука гитары, а петь старался уверенно и с напором. Однако на сцене он пока еще держался довольно скованно: либо сидел, либо стоял на месте.

Трое друзей всегда были вместе, и отношения между ними были самые теплые. На сцене они болтали, смеялись и придумывали всякие штуки, чтобы повеселить себя и публику. После концертов они нередко отправлялись джемовать в другие клубы, где легко брали верх над самыми опытными блюзменами. Случалось, что публика, увидев их в зале под конец чьего-нибудь выступления, требовала, чтобы они тоже вышли на сцену. Особенно охотно они участвовали в популярных тогда «битвах блюзменов» и играли так, что в скором времени группу просто перестали на них пускать. Считалось, что они играют слишком тяжело.

11 Got My Mojo Working, Part One (3:25)

Несмотря на то, что Мадди, Джимми и Уолтер изо всех сил старались выглядеть «крутыми парнями», одевались они очень тщательно, как предписывал профсоюзный устав: даже в самые захудалые кабачки они являлись в одинаковых костюмах и при галстуках. Когда группа, наконец, начала регулярно работать по клубам, Мадди запретил Литтл Уолтеру играть на улице. Тот сопротивлялся из-за всех сил: за день он мог собрать от 35 до 40 долларов, в то время как в клубе получил бы не больше десяти. Сам Мадди днем работал: муж его сестры, Дэн Джонс, устроил его шофером в компанию «Western Graves», выпускавшую жалюзи.

На этом всё. Как всегда — лучше слушайте музыку, которая вам нравится.

12. Got My Mojo Working, Part Two (5:10)