Leonard Cohen. Джеймс Джойс рок-музыки

Его фигура в мире современной музыке стоит совершенно отдельно. У него много подражателей и еще больше тех, на кого его творчество оказало влияние. В 1991 вышел диск «Я твой поклонник» (I‘m your Fan). Там его песни исполняли Ник Кейв, Джон Кейл, Pixies. А в 1995 дань уважения эту человеку в альбоме «Башня Песни» (Tower of Song) отдали Стинг, Боно, Элтон Джон, Билли Джоел. Его песни не поддаются какому-либо однозначному жанровому определению. И биография его нетипична для популярного музыканта.

Здравствуйте. Меня зовут Александр. Фамилия моя Винокуров.

Ежели вы в данный момент не можете, нисколько не кривя душой, сказать о себе — «я есть настоящий стопроцентный меломан», то вряд ли это имя будет вам знакомо. Его нет в подборках российского MTV, его альбомы можно получить лишь по заказу, тексты его песен не лежат лирическими томиками на полках книжных лавок. Но если это имя вам хорошо известно, то, скорее всего, вы или настоящий меломан…, или эрудит. Потому что его имя есть и в титрах неплохих фильмов, и на обложках солидных журналов, и в полноценных музыкальных энциклопедиях, и даже в истории победы демократической партии США на выборах 1992 г. Именно несколько строк из песни «Демократия» Леонарда Коэна привел в качестве эпиграфа к своему «Generation P» Владимир Пелевин. «Я сентиментален, если вы понимаете, что я имею в виду;/ Я люблю страну, но не переношу то, что в ней происходит./ И я не левый и не правый…» Песню эту вовсю крутили на съездах Демократической партии США. Можно сказать, что Билл Клинтон въехал в Белый дом под печальный, хрипловатый и очень сексуальный баритон Коэна.

Певца Леонарда Коэна в России сейчас знают все. Особенно благодаря альбому «Future». Хриплый низкий голос Коэна в своё время несся из всех киосков. Он — звезда. И это вечер ты проведёшь вместе со звездой. Ибо поёт он только для тебя.

01. In My Secret Life (4:52)

Коэн — это то, что лежит на другой чаше весов, когда на противоположной находится Боб Дилан. Коэн — это образ западного «учителя жизни», который сам мечется в процессе своей сложной учебы. Он глашатай упаднических настроений. Такой себе полпред Апокалипсиса. Считает, что катастрофа уже произошла, и все мы вступили, как в экскременты, в новую эру — эру насилия. Если не физического, так психологического.

К тому моменту, как в конце 1967 появилась первая его первая пластинка — «Песни Леонарда Коэна» (Songs of Leonard Cohen), 33-летний исполнитель имел достаточно завидную репутация поэта и писателя. В 1956 вышла его первая книга стихов «Давай сравним мифологии» (Let Us Compare Mythologies), а затем сборники «Солонка земли» (The Spice Box of Earth), «Цветы для Гитлера» (Flowers for Hitler) и два романа — «Любимая игра» (The Favorite Game) и «Прекрасные неудачники» (Beautiful Losers) (в 2001-2002 эти сборники были изданы на русском языке). Эти произведения стали известны не только в Канаде, но и в американской интеллектуальной и контркультурной среде.

Первую пластинку Коэна продюсировал Джон Хэммонд. Человек, который работал с Билли Холидей и Бобом Диланом. Пластинка приносит Леонарду огромную популярность. Ее звучание получилось вполне в жанре распространенного в те годы фолк-рока, но содержание было довольно необычным. Это были песни в большинстве своем печального или элегического настроения, глубокие и пронзительные, очень личные. Тексты были необычайно поэтически насыщены, а мелодии красивы.

02. A Thousand Kisses Deep (6:25)

Эту песню («A Thousand Kisses Deep») Леонард Коэн писал несколько лет. В песне было где-то 30 куплетов. В этой версии шесть куплетов. В Интернете можно найти двенадцать. Остальные куплеты вошли в какие-то другие песни.

Перед программой я переслушал всё творчество Леонарда Коэна. И ранние и поздние альбомы. Мне нравится всё. Но сегодня предлагаю вашему вниманию самую грустную пластинку. Альбом «Десять новых песен» прямо-таки проникает под кожу. Он очень личный, очень интимный, в нём чувствуется почти пугающее смирение и покорность.

Между самым популярным и самым нелюбимым автором альбом «Будущее» и самой грустной пластинкой «Десять новых песен» прошло 9 лет. Пять из них Коэн провёл на Лысой Горе в буддийском монастыре. Под именем Дзикан («Молчаливый»). Он поднялся сразу же после окончания тура в поддержку альбома «Будущее». Это где-то в 93-м. А вернулся в 99-м. Писать он не останавливался.

Он проводил долгие часы в зале для медитации — пытался успокоить свои мысли или направить их куда-то ещё. Зал для медитации был прекрасным местом для работы над песнями. Он мог сконцентрироваться на стихах, придумывать рифмы. Пришлось сознаться учителю, что на самом деле он не медитирует, а просто работает над песнями. Разрешение продолжать работать было получено.

03. That Don‘t Make it Junk (4:24)

Затворничество для Коэна не обуза. Несколько лет (что-то около парочки) он безвылазно сидел в домашней студии в гараже. Правда, не один. Вместе со звукоинженером Лиэнн Унгер и продюсером/соавтором Шерон Робинсон.

Приходилось вставать до того, как начинали петь птицы, потому что студия была звукопроницаема. Для записи вокала Коэн просыпался очень рано. Потом приходила его дочь. Он готовил ей завтрак или варил кофе. В районе полудня приходили Лиэнн и Шерон, и Коэн готовил им ланч. В горах он тоже был поваром. Затем все весь день работали над записью. После этого Леонард готовил друзьям обед, и потом работали ещё пару часов. Следующий день повторялся поминутно. В общем, было что-то вроде режима.

С Шерон Робинсон Коэн работает уже очень давно. И семьи их очень близки: Леонард — крёстный отец сына Шерон. Шерон Робинсон сначала она была бэк-вокалисткой. Потом они вместе написали «Waiting For The Miracle», «Everybody Knows» и ещё ряд песен вместе. А альбом «Десять новых песен» — во многом работа Шерон. Именно она написала музыку. Конечно, музыку с текстами и тексты с музыкой согласовывали. Но без неё альбом бы не получился.

Коэн вернулся с гор, и они неожиданно встретились в Лос-Анджелесе. Дуэт начал работу, и идея альбома возникла после второй или третьей песни, так что работу продолжили. Но вначале у них не было твёрдого намерения делать альбом, хотелось просто встречаться и писать вместе.

04. Here It Is (4:15)

По итогам общенационального пороса, проведенного в Канаде в канун XXI века, Леонард Коэн оказался третьим в списке самых влиятельных канадцев в искусстве. В 2003 году он получил высшую степень главной канадской гражданской награды — ордена Канады.

Из-за композиционной сложности Коэна часто сравнивают с Томасом Пинчоном, из-за обилия нецензурной лексики — с Буковски, а из-за культа секса — с Генри Миллером. Все это образует поистине гремучую смесь. Порой образы пьянят своей красотой, но человеческая эстетическая жадность требует насладиться картиной целиком. Коэн же нарочно оставил нам только замочные скважины, в которые приходиться подглядывать, подобно голодным вуайеристам, ведь ничего другого не остается. И только после внимательного созерцания этих обломков жизни в виде историй из образов, понимаешь: Коэн установил в замочные скважины зеркала и, по сути, все детали, что ты созерцаешь — часть тебя, твоей жизни, твоих чувств, твоих историй. Эти зеркала по-коэновски искаженные. Этим и ценные.

05. Love Itself (5:22)

Леонард Коэн не собирался становиться культовой фигурой. Сын преуспевающей еврейской семьи, он родился в Монреале и по сию пору является одной из главных канадских достопримечательностей: покойный тамошний премьер-министр Пьер Трюдо почитал за честь называть себя его другом. Однако Канада — известное захолустье для всех, кто не играет в хоккей: ее рано или поздно покидает любой, чья натура слишком жизнедеятельна, чтобы довольствоваться ежедневным обсуждением матчей национальной лиги. Коэн родился гораздо раньше всех тех, кого принято называть рок-н-ролльным поколением: этот разрыв во времени он заполнил литературной деятельностью, еще в 1956 году опубликовав свой первый стихотворный сборник «Давайте сравним мифологии». Сборник снискал положительные отзывы в канадской еще прессе, но Коэн уже был далеко: он был денди, он носил костюмы, чем впоследствии гордился как своим главным отличием от поколения нечёсаных рок-героев. Он, подобно Одиссею, странствовал, пока не осел на острове с гомеровским именем Гидра в обществе эксцентричной женщины Марианны Йенсен и ее сына: там он писал романы, после публикации двух из которых, «Любимая игра» и «Прекрасные неудачники» — плод тяжелейших душевных усилий человека, окончательно потерявшего веру в себя, в свою способность творить. Как показало будущее, — это был успех. Цитата из «Boston Globe» «Джеймс Джойс не умер. Он живет в Монреале, и его зовут Леонард Коэн» — обошла весь мир и стала универсальным определением прозы Коэна.

На Гидре он прожил семь лет и понял, что литературный труд — дело совсем никудышное в плане удовлетворения прихотей его гедонистической натуры. Когда-то он поигрывал на гитаре и даже сочинял песни: американская фолк-звезда Джуди Коллинз подобрала в 1966 году его композицию «Suzanne» и сделала ее хитом. Тогда мир спросил: «А кто такой этот Леонард Коэн?». Коэна буквально выпихнули с гитарой на сцену, и он стал знаменит во второй раз — он, таким образом, является типичным примером того, что в англоязычной традиции именуется twice-born, «дважды рожденный».

06. By The Rivers Dark (5:17)

Леонарда Коэна сравнивали с Генри Миллером, потом с Уильямом Берроузом. Но, при всех восторженных отзывах критики, книга расходилась из рук вон плохо. И Коэн, отчаявшись заработать на жизнь писательским трудом, принял на первый взгляд весьма рискованное решение: податься в профессиональные композиторы или музыканты.

Окончательно укрепившись в своих намерениях, Коэн перебрался в Америку и поселился в отеле «Челси», Нью-Йорк, в «маленькой, размером со шкаф» комнате. Под одной крышей с ним жили Боб Дилан, Джимми Хендрикс и Дженис Джоплин, которой он посвятил свой «Chelsea Hotel №2». Летом 1967-го он появился на Ньюпортском фолк-фестивале, где на Коэна обратила внимание фирма «Columbia» (в ее каталоге были Билли Холидей, Боб Дилан и Брюс Спрингстин). В конце того же года Коэн вместе с Джоном Хэммондом начинает работу над дебютным альбомом.

Жизнь Коэна — это череда депрессий, наркотических и алкогольных кризисов, исчезновений и возвращений.

Карьера Леонарда Коэна — одна сплошная ирония судьбы. Плоды его деятельности созревали ровно тогда, когда он переставал их ждать. Отчаявшись прокормиться за счет литературной деятельности, и уйдя в фолк-музыку, он стал прижизненным классиком на родине, — его произведения преподают в университетах. За более чем 25 лет музыкальной деятельности не питал насчет нее никаких иллюзий, вошел в 1980-е почти банкротом, — и вдруг оказался осыпан трибьютами и общественным признанием.

80-е годы были для Леонарда Коэна тяжелым испытанием: ему не нравилось в окружающем мире решительно ничего, и хотя диск 1989 года «I‘m Your Man» до сих пор является фаворитом критики, имя его было порядком забыто по ту сторону Атлантики. Неожиданный успех пришелся на пластинку «The Future» — самую нелюбимую Коэном работу. Она была более концептуальна, чем предыдущие и менее личной. Коэн говорил о государстве. Это было что-то вроде безумного политического манифеста. Это был очень резкий, но сдержанный и очень личный ответ на то, что происходило вокруг. Так что, пока публика наслаждалась историей о похождениях Микки и Мэлори под заглавную песню с альбома, певец Леонард Коэн удалился от этого мира под именем монаха Джикана.

07. Alexandra Leaving (5:22)

Леонард Норман Коэн родился 21 сентября 1934 года в Вестмаунте (пригороде Монреаля) в ортодоксальной еврейской семье (его дед был вице-президентом первой сионистской общины в Канаде). И хотя дома не было теологической тирании, религия стала важной частью жизни поэта.

Как имя Густава Майринка навсегда связано с Прагой, так и для Леонарда Коэна вечным городом стал Монреаль, куда он, так или иначе, возвращался всю жизнь. Где бы он ни жил впоследствии, в Европе или Америке, этот город присутствует в поэзии Коэна, в его текстах, его книгах. Он всегда чувствовал себя кем-то вроде репортера из определенного пейзажа, в котором себя обнаружил, и старался быть как можно точнее.

Коэн довольно рано понял, что поэзия — его призвание, и поступил на факультет изящных искусств университета Макгилл изучать английскую литературу. В то время он вел вполне обычную студенческую жизнь: друзья, девушки, посиделки в кафе, любительское кантри-трио. Формально учеба в университете ничего не дала ему как писателю, но там он встретил нескольких великих людей. Те круги, в которых он вращался, теперь называют «монреальской школой поэзии». Нужно понимать, что англоязычная писательская прослойка в Монреале очень тонка. Это французский город, и число людей, пишущих по-английски, там невелико. Это не было престижным и не приносило никаких наград. Даже девушек. Но у анго-пишущего меньшинства был запал. Стихи писали друг для друга и для любой девушки, согласной слушать.

После окончания учебы Коэн подался в аспирантуру Колумбийского университета (Нью-Йорк). Его хватило ненадолго, но в Америке он застает движение битников, посещает джазовые чтения Керуака и потом пытается устраивать нечто подобное у себя на родине. Примерно тогда же он начинает интересоваться фолк-музыкой. Первую гитару Коэн купил в секонд-хэнде на Крейг Стрит за 12 долларов. Это был ужасный инструмент. Тогда он ничего не знал о гитаре, кроме того, что очень хотел на ней играть. Не имел понятия о разнице между нейлоновыми и стальными струнами. В то время не было ни гитарной культуры, ни поп-культуры, ни поп-музыки, ни телевидения, — все приходилось узнавать самому.

08. You Have Loved Enough (5:38)

«Десять новых песен»… Звукозаписывающей компании название не понравилось. Но, надо признать, им не нравились названия всех альбомов Леонарда Коэна. По поводу первой пластинки («Песни Леонарда Коэна») они сказали, что это крайне неостроумно. Насчёт «Песен из комнаты» они удивились: «Комната ведь не поёт». А по поводу «Песен о любви и ненависти» они сказали, что «Песни о любви» — это хорошая идея, но «Песни о любви и ненависти» — это не очень хорошая идея. Так что Коэн привык к небольшому сопротивлению. Но в тот раз руководство компании не сопротивлялось. При этом они скорее бы предпочли название «Вновь на Буги-Стрит» или «В моей тайной жизни».

Реальная Буги-стрит существует. Она в Сингапуре. Не знаю, есть ли она до сих пор. Днём там идёт бурная торговля. Там много палаток, торгующих пиратскими записями. В то время где-либо вообще было трудно найти его записи. Но Коэн когда спросил продавца одной из палаток, есть ли у них Леонард Коэн, продавец сходил в палатку, где держал весь товар, и вынес коробку кассет со всеми альбомами Коэна. По доллару за штуку. На этой улице днём было какое-то особое чувство восточного базара. А ночью всё пронизывалось сильным и волнующим чувством сексуальности. Похоже, проституция там даже не была проституцией. Это было повсеместно. И в порядке вещей.

Буги-стрит для Коэна была улицей работы и желания, обыденной жизни и местом, где мы живём большую часть времени, облегчая свои страдания объятьями своих детей и поцелуями возлюбленных. Хорошо посетить рай, но там нельзя жить, потому что в нём нет туалетов и ресторанов. И мы все ждём небесных мгновений, каких-то неожиданных ощущений красоты и блаженства, но потом сразу возвращаемся на Буги-стрит.

09. Boogie Street (6:01)

Альбом «Ten New Songs» оказался одной из самых лиричных, спокойных и грустных работ певца. Это гимн увяданию и уходу. Если старость и бывает прекрасной — этот тот самый случай.

Когда Коэн говорит: «Любовь ушла…», то под любовью он имею в виду не то, что противоположно ненависти. Он не имеет в виду романтическую любовь. Он подразумевает, что любовь исчезает, и наступает что-то вроде умиротворения.

Леонард Коэн — скорее поэт, нежели музыкант. Не обладая вокальными данными, а попросту, вовсе не умеющий петь, подобно Бобу Дилану, доказал, что вполне способен претендовать на широкую известность в рок-музыке.

Меланхолическое, в какой-то мере скорбное, исполнение собственных песен Леонардом Коэном привлекает интерес слушателей (скорее слушателей-гурманов, чем широкую аудиторию). Поэтому назвать Коэна звездой мирового уровня было бы преувеличением. Тем не менее, популярность его продолжает расти.

Правда, на его новые «подвиги» особо рассчитывать не приходится. Хотя, шанс услышать что-либо «новое» остаётся.

10. The Land of Plenty (4:32)

P.S. Когда-то очень давно, совершенно случайно забрёл в книжный ларёк, где работал друг, и увидел на полке CD Леонарда Коэна «Песни любви и ненависти». Производства Австрии. С наклейкой «Nice Price». Обрадовался безумно. Приобрёл сразу же. Слушал подряд очень долго.

В ту неделю слушал диск каждый день. Случилось так, что девушка, с которой мы встречались, ночевала у меня. Я поставил на повтор эту пластинку… Честно признаться, я был пьян, и всё было неправильно (прости меня). Но ту ночь я запомнил навсегда. На повторе мы слушали «Famous Blue Raincoat». Спасибо всем.

Первый эфир 10.01.2007 г.